牛祥（朱永壮 饰）的弟弟在五年前被人杀死，从此牛祥踏上了复仇的道路。随着时间一年年过去，他的记忆越来越模糊

原作は、大田雄史が結成した社会人演劇ユニット・芝熊（shiba-kuma）の旗揚げ作品として、出口明と共同執筆した戯曲「うかうかと終焉」。廃寮となる木造学生寮を舞台に、そこに住む若者たちの最後の5日間が描かれる。

改编自番茄巅峰榜TOP1小说《十日终焉》，作者杀虫队队员。讲述了一群人来到终焉之地，开启一场危险挑战的故事。“回响”觉醒，是真是幻，谁将幸存？

柠萌影视宣布影剧联动内容，将拍摄《猎罪图鉴》和《十日终焉》大电影。

一群来历各异的普通人突然出现在“终焉之地”，经历每十日一次的生死轮回，每次轮回参与者都会失去记忆。想要逃出此地，必须进行由“十二生肖”设计的危险挑战。在一个又一个十日之后，部分人开始觉醒超自然能力“回响”。齐夏带领着伙伴们，凭借着自己的“最强大脑”和伙伴们的各种“回响”能力，打败“终焉之地”的敌人，寻找回家之路。

柠萌影视宣布影剧联动内容，将拍摄《猎罪图鉴》和《十日终焉》大电影。

齐夏意外出现在一个面试房间，和另外几人一同通过面试后，进入了荒芜的终焉之地，开启了以十天为一个游戏周期的大冒险。轮转多次后，齐夏发现自己与终焉之地的故事，也许很早以前就开始了……

Фильм рассказывает о деятельности организации под названием «Вечность», которая существует вне времени и управляет всем сущим на Земле. Представители «Вечности» могут попасть в любой век истории Земли с помощью Капсул Времени, движущихся в бесконечно продолжающихся Колодцах Времении, начиная с XXVII, и, воздействуя на ход событий, изменяют его так, как сами считают нужным, искореняя войны, обычаи, новые виды оружия, космические путешествия. 　　Своих новых членов «Вечность» вербует из обычных землян, забирая их в детском возрасте. Им запрещено сохранять какую-либо связь с домом, с родным Столетием. Пройдя обучение, они становятся Вечными — Наблюдателями, Вычислителями, Социологами, Администраторами, Техниками… Так, в «Вечности» появился Эндрю Харлан, который после обучения дослужился до должности Техника — человека, который выбирает способ изменения реальности, которую сочли нужным поменять всесильные Вычислители. 　　Молодого подающего надежды техника берёт к себе под начало член совета директоров Вечности Вычислитель Лабан Твиссел. Он собирается поручить Эндрю ответственное задание, в ходе которого Харлан должен обучить некоего ученика по фамилии Купер знаниям о Первобытной Истории, которой Харлан увлечен с детства. 　　Ошибочно Техник Харлан знакомит Купера с устройством Капсул Времени, чего делать было категорически нельзя, за что, в наказание, назначается Наблюдателем в сектор Времени, в котором руководит его недоброжелатель — Вычислитель Финжи. Там он знакомится с обычной земной девушкой Нойс Ламбент, которая работает у Финжи секретаршей. Любовь «вечного» и «смертной» нарушает все планы всемогущих Вычислителей, которые мечтали замкнуть круг Времени — отправить ученика Купера в XXIII век, где он должен создать под именем Виккора Маллансона первые устройства, позволяющие путешествовать во Времени, которые позволят создать Вечность в XXVII веке. 　　Когда Вычислитель Финжи решается на изменение реальности столетия, откуда родом Нойс, Харлан просит знакомого Социолога провести расчет, есть ли она в новой реальности. Узнав, что ее там нет, он прячет Нойс в Скрытых столетиях, расположенных после 1000, откуда нет выхода в Реальность. Когда изменение произошло, Харлан не смог попасть к любимой — Капсула Времени останавливается в 1000 столетии. 　　Отныне Эндрю Харлан, Вечный до мозга костей, становится непримиримым врагом Вечности и готов на все, чтобы вернуть любимую девушку. Вплоть до уничтожения самой Вечности.

Фильм рассказывает о деятельности организации под названием «Вечность», которая существует вне времени и управляет всем сущим на Земле. Представители «Вечности» могут попасть в любой век истории Земли с помощью Капсул Времени, движущихся в бесконечно продолжающихся Колодцах Времении, начиная с XXVII, и, воздействуя на ход событий, изменяют его так, как сами считают нужным, искореняя войны, обычаи, новые виды оружия, космические путешествия. 　　Своих новых членов «Вечность» вербует из обычных землян, забирая их в детском возрасте. Им запрещено сохранять какую-либо связь с домом, с родным Столетием. Пройдя обучение, они становятся Вечными — Наблюдателями, Вычислителями, Социологами, Администраторами, Техниками… Так, в «Вечности» появился Эндрю Харлан, который после обучения дослужился до должности Техника — человека, который выбирает способ изменения реальности, которую сочли нужным поменять всесильные Вычислители. 　　Молодого подающего надежды техника берёт к себе под начало член совета директоров Вечности Вычислитель Лабан Твиссел. Он собирается поручить Эндрю ответственное задание, в ходе которого Харлан должен обучить некоего ученика по фамилии Купер знаниям о Первобытной Истории, которой Харлан увлечен с детства. 　　Ошибочно Техник Харлан знакомит Купера с устройством Капсул Времени, чего делать было категорически нельзя, за что, в наказание, назначается Наблюдателем в сектор Времени, в котором руководит его недоброжелатель — Вычислитель Финжи. Там он знакомится с обычной земной девушкой Нойс Ламбент, которая работает у Финжи секретаршей. Любовь «вечного» и «смертной» нарушает все планы всемогущих Вычислителей, которые мечтали замкнуть круг Времени — отправить ученика Купера в XXIII век, где он должен создать под именем Виккора Маллансона первые устройства, позволяющие путешествовать во Времени, которые позволят создать Вечность в XXVII веке. 　　Когда Вычислитель Финжи решается на изменение реальности столетия, откуда родом Нойс, Харлан просит знакомого Социолога провести расчет, есть ли она в новой реальности. Узнав, что ее там нет, он прячет Нойс в Скрытых столетиях, расположенных после 1000, откуда нет выхода в Реальность. Когда изменение произошло, Харлан не смог попасть к любимой — Капсула Времени останавливается в 1000 столетии. 　　Отныне Эндрю Харлан, Вечный до мозга костей, становится непримиримым врагом Вечности и готов на все, чтобы вернуть любимую девушку. Вплоть до уничтожения самой Вечности.

The Belgian filmmaker spent a period of time, unspecified, a week or two, in an apartment in Tel Aviv that was lent to her. She lived there alone, in virtually complete isolation, indirectly filming and narrating the experience, sustained only by "provisions" found in the kitchen, especially rice and carrots, having had stomach trouble from an Israeli salad; didn't go to cafes or supermarkets, and rarely even went out, except for a couple of forays to the sea; the apartment was a block or so from the beach. 　　La-bàs is a series of long stationary shots out the windows, often showing figures of old people on balconies on the roof or buildings opposite. A woman, immobile, is tended to by her husband. One man sits for long periods motionless. Ackerman in voice-over says she thinks he's watching his plants grow. "But I don't think plants grow any faster in Israel," she says. 　　Is this any better than the proverbial watching paint dry? Two aspects, visual and auditory, save this thin, dry, austere documentary from being a sterile art piece and make it both thought-provoking and haunting, for those who have the patience to sit through it; many will not. 　　To begin with, screens filter the light of the windows in a beautiful way: the shots are often handsome, not unworthy of something by Hou Hsiau-hsien or Tsai Ming-liang, if without their human figures moving about. 　　Further, Ackerman's voice overs, spoken off-camera during the shots, though skimpy, provide fleetingly penetrating, brutally frank self-revelations and contexts that range from the personal to the universal. Her father was once going to emigrate to Israal just after WWII and was waiting in Marseille to go, but he was warned that the Palestine environment was too harsh. The family settled in Belgium instead. She speaks of an aunt who committed suicide. Is she herself depressed? She speaks of passivity and laziness. She may be agoraphobic. She clearly is going through an agoraphobic period. She may also be afraid of bombs. A parent calls and expresses concern about her going out to dangerous places; she promises she won't. She speaks of prisons, external and self-imposed: this is one of the latter kind. 　　People call and invite her out. She says she can't because she's working. This devotion to the enterprise makes something positive and substantial, even noble, about this otherwise evanescent, uncertain project. This is an act of painfully heightened self-consciousness, a self-examination, a journal both Zen-like and intensive. She also speaks of reading; making extensive notes; having "complex" thoughts. A certain ambivalence toward her Jewishness is also involved. Finally, with minimal means, Ackerman has forged something unique. 　　A telling image: a Chasidic family leaving the beach. The man, in his quaint outfit, symbolizes the oddity of the Israeli enterprise. Ackerman doesn't comment on the oppression of Palestinians or Israeli dependence on the US. Her seclusion in the middle of Israel's largest city may be comment enough. This is something she apparently can't be a part of. But in her alienation, she couldn't be more Jewish.